Русская Община

 Историк С.М. Соловьев говорит, что название «дружина» заключает в себе понятие товарищества, компании, и что в этой форме, в форме товарищества или братства с военным характером, появилась она на русской земле и существовала несколько веков.

Другой писатель, имевший основательные и глубокие познания в русских древностях, бывший профессор русской истории в казанском и дерптском университетах, Н.А. Иванов, дает общее понятие о слове «дружина» в следующих выражениях: в славянском языке, говорит он, дружиной называлось вообще каждое ополчение, составленное из людей близких друг к другу, земляков, одноплеменников, соединенных дружбой или, правильнее, клятвой помогать себе взаимно, не оставлять на поле битвы и делиться совестно добычей; правильность же организации дружины проявлялась в том, что она всегда имела своего начальника и что, наконец, в дружину княжескую принимались лица из людей, отличных породой, искусством в военном деле и высокой храбростью.

При описании походов русских князей название «дружина» употребляется в летописях в двояком смысле — обширном и тесном. В первом смысле слово «дружина» выражает полк, армию, войско, воев, т. е. совокупность всех военных вооруженных людей, которые, по случаю похода против сильного неприятеля, при отсутствии постоянного войска, набирались из городских и сельских жителей, а по окончании похода распускались по домам с добычей или данью. Это было то же, что народное ополчение. Названием же «дружина в тесном смысле» обозначались только очень немногочисленные, близкие к князю лица, его избранные, возмужалые, привычные к делу слуги, способные к выполнению лежавших на них обязанностей: в мирное время помогать князю советом в решении дел и политических вопросов, а в военное — оружием. Из этого видно, что дружина в тесном смысле была не что иное, как воинский отряд, вроде гвардии, всегда находившийся около князя, составлявший внутреннюю стражу его палат, придворный служебный штат и его, так сказать, подвижной лагерь в стране. В этом состояла главная основа различия княжеской дружины от городских и сельских воев. Различие это представится еще яснее, если обратим внимание на существовавшие отношения дружины к князю и князя к его дружине.

Главные черты этих отношений выражались в следующих формах тогдашнего дружинного быта. Члены первоначальной княжеской дружины, преимущественно варяги, пришедшие с первыми по времени варяго-русскими князьями к северным славянским племенам, все были люди вольные, не зависящие ни от кого, не признающие над собой никакой власти и подчиняющиеся другому лицу единственно на основании свободного договора. Таким образом, отношения князей к их дружинникам существовали не государственные, в которых члены общества подчиняются верховной власти на основании общих законов, определяющих положение их как подданных, а были отношения чисто юридические, в которых обе договаривающиеся, совершенно свободные, стороны, князь и дружинник, добровольно вступали во взаимные между собой обязательства. Под влиянием этого порядок вещей, члены княжеской дружины могли оставаться в службе князя, сколько хотели; не хотели служить — возвращались домой, если родом были из Скандинавии, или уходили на службу в иные земли, и обращались к другим занятиям. Ясно, что княжеская дружина не была каким-то замкнутым кружком людей, но постоянно обновлялась новыми пришельцами: дорога в дружинники ни для кого из охотников храбрых и способных не была закрыта; вход в дружину и выход из нее был свободен.

Эти первоначальные отношения дружины к князю оставались в силе и в более поздние времена, когда в составе ее, постоянно пополнявшемся новыми, уже отечественными членами, стал преобладать славянский элемент. Каждый дружинник, при существовавшем в описываемый период множестве владетельных русских князей, пользовался полной старинной свободой отъезда из службы одного князя в службу к другому. Такие отъезды или переходы живших около князя дружинников считались необходимыми или, вследствие совершавшихся единственно по родовым счетам княжеских перемещений из волости в волость, на те столы, которые соответствовали их степени старшинства, или, вследствие каких-либо неудовольствий, возникших между князем и его дружинниками. Известно, что княжеский род сохранял тогда свое единство, а земля русская была общей отчиной, или общим владением для каждого члена княжеского рода; однако дружинник не потому шел в землю, которая составляла одно целое с той, которую он покинул, а потому что он был человек вольный, никем не стесняемый и не принадлежащий постоянно ни к какому обществу, что и выражалось словами: «боярам и слугам вольным воля».

По книге И. Порай-Кошиц "История русского дворянства от IX до XVIII века"